Название города Марьинка Донецкой области постоянно звучало в новостях в течение нескольких месяцев 2014 года, пока в его районе шли боевые действия. Можно только представить, в каких условиях жили и работали люди. Сейчас на линии разграничения покой, но последствия войны делают свое дело. Производимую продукцию некуда сбывать и платят за нее меньше, чем в соседних областях. Инвесторы не спешат вкладывать в производство, предприятия закрываются, а люди выезжают за границу в поисках работы. Как не опустить руки и приспособиться к новым условиям, рассказывает Виктор Гречук, генеральный директор ООО «Агрофирма „Свитанок“», что в селе Новоселидовка Марьинского района.

— Виктор Григорьевич, разделила ли война жизнь хозяйства на до и после?

— Конечно. Три месяца 2014 были самыми страшными в моей жизни. Производишь сельскохозяйственную продукцию и не знаешь, куда ее деть, потому что до войны основным рынком сбыта был ныне оккупированный Донецк, который всего в 30 километрах от нас. Особенно большая проблема была с реализацией молока. Мы обращались ко всем молокозаводам, просили забрать сырье. Но они боялись ехать сюда, чтобы не рисковать жизнью людей, потому что шла война. Начали возить молоко на рынки, продавали 2,5 тысячи литров, а остальные куда? С чего платить зарплаты? Однажды пришлось вылить 10 тысяч литров. Молока было столько, что и телятам и свиньям было много. Честно говоря, даже возникало желание вырезать скот.

— Как тогда удалось решить проблему?

— Обратились за помощью к Ассоциации производителей молока. Провели переговоры и договорились с молокозаводом в Харькове. Проработали с ним недолго, потому что деньги переработчик не платил. Впоследствии в марте на Молочном конгрессе в Киеве Андрей Дикун познакомил меня с генеральным директором ООО «Лакталис-Украина» Ренатом Рущиком. Договорились сдавать молоко на молокозавод компании в Павлограде. Постепенно жизнь вернулась в привычное русло. На сегодняшний день проблем с реализацией молока нет. К этому времени работаем с этой компанией. Производим молоко экстрасорта, которое забирают раз в два дня. Однако те три месяца были переломными. Уже потом, когда люди поняли, что стрельба прекратилась, начали смело приезжать.

У нас еще тогда работал собственный перерабатывающий цех, часть молока перерабатывали.

— Сейчас перерабатываете?

— Нет, закрылись. Срок годности нашей молочной продукции 3−5 дней. В своем регионе за это время ее продать не получается. В супермаркетах много молочной продукции со значительно более длительным сроком годности.

— Что производили?

— Йогурт, молоко, сметану, кефир, ряженку, масло. Со сбытом было сложно: люди уезжали, а у тех, кто остался, покупательная способность низкая.

Сегодня часть молока реализуем на рынке. Бутылка нашего молока стоит 13 грн., когда в магазинах по 25. Впрочем, люди все равно больше покупают с рук или идут по молочную продукцию в супермаркет.

Население в Украине плохо знакомо с производством молока. До сих пор думают, что молочная ферма — это колхоз. Но это уже не те условия, в которых когда-то работала моя мама. Сегодня это предприятие с высокой культурой производства.

На рынке мы продаем молоко жирностью 3,9%, охлажденное до 4 °C. Где вы купите молоко такой жирности по 13 гривен литр? В городе Курахово неподалеку от нас проживает 40 тысяч населения. Там продаем всего-на-всего 300 литров в день, а хотелось бы 5000 литров.

К потребителю нужно доносить больше информации о фермах. Поверьте, есть что показать: в АВМ многие хозяйства, которые производят молоко экстрасорта. И об этом нужно рассказывать. Тогда люди поймут, что нынешние предприятия изготавливают безопасный и качественный продукт.

Сегодня на рынках наше молоко покупают в основном люди среднего и пожилого возраста. Молодежь носиться с банками не будет. Ей удобнее пойти в магазин и купить детям молоко с хорошей этикеткой.

Мы пытались своими силами поднять имидж молочной фермы. Фотографировали работу доярок, показывали, как охлаждается и где хранится молоко, печатали и распространяли буклеты, чтобы таким образом убедить людей в хорошем качестве нашего продукта. Это дало положительный толчок, но только на короткое время. Если люди не будут верить в наше качественное молоко, придется вырезать скот. На сегодня у нас в районе осталось полторы тысячи коров. Ранее столько было в одной агрофирме «Свитанок». Есть два молочных завода, которые сейчас не работают. Запустите хоть один. Никто не хочет этим заниматься. Боятся, что как только восстановится работа, снова могут все пострелять. Нет уверенности в будущем.

— А вы уверены в завтрашнем дне?

— Не уверен, что сумею сохранить молочное скотоводство. Прежде всего из-за кадровой проблемы. Несмотря на то, что платим (и своевременно) хорошую зарплату, не хватает ветврачей, доярок и даже скотоводов.

— Почему люди не идут работать на ферму?

— Что нужно сделать, чтобы остановить отток кадров?

— Как развивали молочное направление?

— Насколько рентабельно производство молока сегодня?

— Как удается сформировать кормовую базу в зоне рискованного земледелия?

Ответы на эти и другие вопросы читайте в журнале «Молоко и ферма» № 6 (49), декабрь 2018.