Вадим Петрович Чагаровский, председатель совета директоров Союза молочных предприятий Украины — это специалист, который начинал путь в профессии помощником мастера на молочном заводе и постепенно проходил все ступени к высоким позициям в молочной отрасли Украины. В годы независимости осуществил свою мечту — первым построил в Украине новое современное предприятие и дал толчок его развитию. Он живет интересами отрасли и верит, что впереди — новые интересные проекты.

— Вадим Петрович, какие изменения претерпела украинская молокоперерабатывающая отрасль за последние 10 лет?

— К сожалению, можно констатировать, что ни одного шага вперед молокоперерабатывающая отрасль за эти годы не сделала. Не состоялась общая модернизация отрасли, необходимая хотя бы в связи с нашими декларациями о вступлении в ВТО, начиная с 2004—2005 года, а затем намерением вступления в ЕС. Сотрудничество с такими организациями и объединениями требует совершенно иного уровня молочной отрасли. Жаль, но движения вперед не наблюдалось. Есть отдельные островки положительных изменений, успехи некоторых компаний. В целом молокопереработка живет сейчас тем, что было создано в советское и постсоветское время.

Объем переработки в последние 10 лет также не увеличился. Наоборот, он сократился. Если в 2006 году перерабатывалось 6,2 млн. тонн в год, то теперь примерно 4,2 млн. тонн, что почти на треть меньше.

Единственное положительное, о чем можно говорить, — это то, что в структуре молока, поступающего на переработку, 50% составляет сырье, полученное из сельхозпредприятий. То есть, доля индустриально произведенного молока возросло, и это хорошие изменения, так как переработчики, работая с сельхозпредприятиями, могут контролировать качество молока, планировать сотрудничество с поставщиками и говорить об условных сырьевых зонах.

— Что можно сказать о появлении новых молокоперерабатывающих предприятиях в Украине и модернизации существующих?

— За последние 10 лет в Украине появилось два новых предприятия: в 2008 году было пущен Белоцерковский молочный комбинат мощностью переработки 250 тонн в сутки. Его специализация — производство цельномолочной продукции. Завод построен буквально в чистом поле, с нуля. В 2012 году вступил в строй Винницкий молочный комбинат, принадлежащий компании Roshen и производит продукцию для нее, то есть специализируется на продукции B2B: масло, сухое молоко и молочный жир. Продукция Винницкого комбината идет также и на экспорт.

Новые технологические линии по производству брендов детского питания «Агуша» (PepsiCo) и «Яготинське для детей» (Яготинский маслозавод) нельзя назвать новыми предприятиями, это новые цеха в составе существующих предприятий.

Что касается модернизации, то, прежде чем говорить о ней, надо разделить перерабатывающие предприятия на те, которые можно отнести к стабильным, и на проблемные. К стабильным я бы отнес предприятия мультинациональных компаний. Таких крупных предприятий у нас три: Danone, Lactalis и PepsiCo. Из украинских этой группы можно включить «Молочный альянс», «Люстдорф», Тернопольский гормолзавод и «Дубномолоко».

Сейчас в Украине более 200 перерабатывающих предприятий, отчитывающихся о производственной деятельности. Но надо их четко разделять, потому что сегодня 20 компаний перерабатывают 80% сырья, поступающего в переработку. А остальное молоко, 20% идет на 150−160 предприятий, которые фактически никак не влияют на молочный рынок. Мало того, это именно те предприятия, которые не прошли модернизацию и не в состоянии ее провести, поэтому судьба этих предприятий одна — они будут банкротиться.

К сожалению, в последнее время появился теневой рынок переработки, много перерабатывающих предприятий из числа упомянутых 150 работают в тени. Это локальные предприятия, нацеленные на местные рынки сбыта. Их продукция представлена ​​в основном на рынках в небольших городках и селах. В цивилизованную торговлю — в сети супермаркеты — они не идут. По разным причинам. Прежде всего, они не могут конкурировать по качеству. У них также нет торговых марок, которые были бы известны нашему потребителю и к которым потребители были бы лояльны. Сегодня такие предприятия выживают благодаря низкой розничной цене на свою продукцию, а в цене они могут конкурировать только при одном условии: работая в тени, то есть не платя налоги и выдавая зарплату в конвертах. Только это дает им возможность присутствовать на рынке. Если бы их бизнес-модель предусматривала прозрачность, то в течение года они вынуждены были бы закрыться.

К уже названным предприятиям с иностранным капиталом, которые я отнес к стабильным, могу добавить также Звенигородский сырзавод (французская компания Savencia, бывшая Bongrain) и Bel Shostka. Это те предприятия, которые могут активно развиваться. Не понимаю, почему эти две компании не занимаются агрессивным маркетингом. Возможно, потому, что придерживаются определенной корпоративной маркетинговой стратегии. Имея инновационные решения для производства сыров, как Savencia, так и Bel могли бы занимать более активную позицию в Украине. Очевидно, повторяю, это связано с их корпоративными планами и общей стратегией.

Как по мне, есть и несколько украинских предприятий, которые можно отнести в первую двадцатку, к имеющим потенциал для развития. Прежде всего, это «Галичина». К сожалению, в кризисный период они во многом утратили позиции, и, насколько я понимаю, сейчас владельцы переосмысливают бизнес-модели, анализируют, что произошло. Как о перспективной можно говорить о компании «Формула вкуса», которая производит продукцию под торговой маркой «Волошкове поле». Надо отдать должное их маркетинговым шагам.

Я не хочу называть проблемные компании. В общем могу сказать следующее: проблема этих компаний — это проблема их владельцев. По моему мнению, именно философия развития бизнеса, которую исповедуют владельцы, не дает этим предприятиям стать в один ряд с такими крепкими украинскими компаниями, как, скажем, «Люстдорф», Тернопольский молокозавод и «Молочный альянс». Для того, чтобы проблемные компании смогли преодолеть трудности, владельцы должны перестать вмешиваться в управление и доверить это специалистам. Оценивая текущую ситуацию, не думаю, что в ближайшие два-три года там произойдут какие-то позитивные изменения.

По уровню оснащенности перерабатывающих предприятий можно сказать следующее. Безусловно, компании, которые я отнес к стабильным и потенциально стабильным, — это те, что модернизировались. Это маркетинговоориентованные компании, которые ввели новые технологии и имеют перспективу развития. Можно сказать, что с советских времен и до сих пор наша молочная отрасль все же прошла видимо, порой даже революционное, технологическое перевооружение. Вряд ли можно говорить это о всей отрасли, но те компании, которые нашли возможности для модернизации, могут с достоинством говорить о своем ассортименте, о дистрибьюции и о своих известных торговых марках.

Тот толчок, который дала модернизация, задел прежде всего производство цельномолочной продукции. Первое, что произошло, — переход на выпуск продукции с длительным сроком хранения. Это тот шаг, который сделали молокозаводы в Украине, чтобы стать маркетинговоориентованными компаниями. И первой это сделала компания «Галактон».

Сегодня большинство украинских компаний, работающих в сегменте цельномолочной продукции, выпускают продукцию со сроком хранения 14 и более суток. Есть резерв в увеличении этого срока? Есть. Новейшие технологии, а также современный уровень санитарии и гигиены на предприятии позволяют долго хранить натуральность продукта и избегать таких вредных технологических операций, как внесение консервантов или замена составляющих. Уже сегодня мультинациональные компании выпускают продукцию со сроком годности 21−28 дней. Примеры — Danone, Lactalis, Белоцерковский молочный комбинат. Есть и другие предприятия, которые продолжают работать над внедрением инноваций.

Чтобы показать важность такой характеристики, как срок хранения, могу привести пример. В Соединенных Штатах Америки, где 90% молочной продукции продается через сети, срок хранения ферментированной продукции составляет два месяца. Ни один супермаркет, ни одна сеть не возьмет у производителя продукцию с меньшим сроком годности. Длительный срок хранения — это требование торговли, и для соответствия этим требованиям крупные мировые молочные компании разрабатывают новые продукты. Те, кто владеет новейшими технологиями переработки молока (например, мембранными технологиями), имеют значимое конкурентное преимущество.

В Украине современные методы переработки внедряют компании, выпускающие продукцию из цельного молока. Это, например, Белоцерковский молочный комбинат, выпускающий сыр «Фета», используя метод ультрафильтрации для обработки сырья. Ультрафильтрация — один из видов мембранных технологий. Кроме того, есть микрофильтрация, нанофильтрация, обратный осмос и даже электродиализ. Микрофильтрация, к примеру, дает возможность убрать из молока все бактерии, а не пастеризируя, и при этом сохранить все его природные свойства.

В Польше некоторые компании используют микрофильтрацию, и у них срок хранения молока при температуре плюс 4−6 °С составляет 30 дней.

Метод ультрафильтрации используется для разделения низко- и высокомолекулярных соединений, когда с одной стороны мембраны остается раствор лактозы в воде, а с другой — высокомолекулярные соединения, такие как белок и жир. Можно, используя эти методы, создавать даже определенные новые продукты, меняя структуру. Это часто сейчас используется за рубежом при производстве детского питания, при этом идет конструирование молочного продукта, создается формула, наиболее приближенная к материнскому молоку.

В молочной отрасли очень много работы, много инноваций, которые можно развивать и внедрять. Просто надо иметь понимание и определенные знания, чтобы это делать. Сейчас некоторые наши компании уже задумываются над созданием собственных R&D (научно-исследовательских отделов), уже подошли к мысли о необходимости уметь моделировать новые продукты на заказ маркетинговых отделов.

Создание таких подразделений дело недешевое. Надо иметь не только оборудования и мощности, в том числе для экспериментов. Самое главное — иметь человеческий ресурс, и именно это будет самым дорогим. Думаю, сегодня имеют возможность создать такие подразделения только две-три украинские компании (я не говорю о тех двух-трех мультинациональных компаниях, которые я называл и которые имеют возможность пользоваться результатами работы R&D-подразделений или даже отдельных институтов, существующих в их глобальной структуре). Думаю, только за этим будущее. Только владение глубокими знаниями и понимание потребностей рынка дают перспективу развития.

— Что вы можете сказать о конкуренции на внутреннем рынке и маркетинговых стратегиях украинских молокоперерабатывающих компаний?

— Конечно, на внутреннем рынке у нас жесткая конкуренция. Период свободных ниш закончился. Теперь надо думать о новых линейках продуктов, новых их свойствах и тому подобное. К сожалению, не могу сказать, что Украина в этом выступает примером для других. Но нам есть у кого поучиться, и ближайшей такой страной является Польша. Она нам близка, мы похожи истории развития пищевой индустрии, схожие вкусы. Лично я всегда нахожу, чему поучиться, когда бываю в Польше, а бываю там постоянно. Я хожу по супермаркетам, посещаю предприятия, и мне всегда интересно, какие новые продукты появились, что нового в технологиях. Думаю, у всех можно чему-то поучиться, но, из-за близости Польшы и уровень развития его молочной промышленности, это наиболее подходящая для нас страна для приобретения опыта.

Думаю, для того, чтобы выдерживать конкуренцию, каждая компания должна регулярно выпускать какие-то новинки. Другое дело, что не все они приживутся на рынке, некоторые из них потребители могут сразу и не воспринять. Так, например, с биокефиром со злаковым наполнителем, который «Галактон» выпустил еще в 2001 году. Рынок этот кефир тогда не понял. Прошло 15 лет. Сейчас в ассортиментной линейке почти каждого производителя есть йогурт со злаками. Это говорит о том, что, очевидно, у каждого продукта свое время. Не биокефир, выпущенный тогда «Галактоном», был плохой. Не был готов потребитель. И надо всегда оценивать: своевременный ли выпуск продукта.

Еще один пример — сыр «Фета». Когда мы на БМК принимали решение о выпуске «Феты» по технологии ультрафильтрации, то казалось, что на рынке этот продукт непонятный и чужой. Тем более, уже были похожие сыры из Германии и Польши. Мы выпустили продукт в новой упаковке, с другими вкусовыми свойствами и структурой, и он нашел свой путь к потребителю. Думаю, для того, чтобы развивать производство и быть успешным, надо иметь желание. И что-то новое могут только те компании, где бизнес ведется прозрачно, а корпоративная культура подчинена не желанием владельца, а требованиям рынка.

Проведения маркетинговых стратегий перерабатывающих компаний, то они, конечно, разные. Могу привести в пример удачную стратегию, которую использовала в последние три года компания «Терра Фуд», выпуская масло «Ферма». Рынок масла был насыщен и неконсолидирован, масла было много и разного. Для того, чтобы потребитель обратил внимание именно на их продукт, надо было провести определенные маркетинговые действия, и они были удачными.

К сожалению, сегодня конкуренция в молочной отрасли существует не только между молокоперерабатывающими предприятиями, но и между их профессиональными общественными объединениями. Таких объединений несколько, но ни одно из них не стало мощной лоббистской силой, которая могла отстаивать интересы молочной отрасли. Причины этой раздробленности разные. Одной из них, на мой взгляд, является неприятие определенных лиц владельцами молочных предприятий. Эти люди, став собственниками, автоматически стали считать себя специалистами в молочном бизнесе, хотя они на самом деле ими не являются. Это вредит развитию их предприятий. Рокфеллер, кажется, сказал: «Я отчитаюсь вам, где я взял все свои миллионы, кроме первого». Так и наши владельцы. Многие из них не воспринимают профессионалов, считая себя умнее, такими, которые лучше знают, как должно развиваться предприятие. По моему мнению, роль владельца — сплачивать вокруг себя высококвалифицированных специалистов и уважать их опыт и умения. А позиция, которую некоторые владельцы занимают сейчас, мешает не только самому молочному производству, но и объединению тех нескольких профессиональных союзов, существующих в отрасли. Может, я ошибаюсь, но мне кажется, что наши профессиональные отраслевые объединения ориентированы больше на определенных лиц, возглавляющих эти организации, чем интересы отрасли. А есть же общие цели отрасли, и надо об этом думать, о создании условий для развития.

Я, как украинец, говорил, что это хорошо, что в Украине появились мультинациональные компании. Их присутствие держит нас в тонусе и стимулирует к развитию. Но, как украинцы, мы должны этим компаниям говорить: «Вот ваша доля (скажем, 30%), остальное — это наше». Однако этого не происходит. А не происходит потому, что у переработчиков нет сплоченности, и поэтому мультинациональные компании свободно чувствуют себя на нашем рынке. Если бы не капризы и субъективный подход владельцев украинских молокоперерабатывающих предприятий, то можно было бы создать одну большую мощную лоббистскую организацию с нормальными прозрачным правилам. По моему мнению, это бы дало мощный толчок к развитию отрасли.

Комбинат выпускает продукцию из цельного молока, соответствующего нормам Международной молочной федерации и директивам Европейского Союза.

— Какова ситуация с законодательным обеспечением отрасли и государственной поддержкой?

— Украинская молочная отрасль не имеет современных базовых нормативных документов для работы. Я уже не говорю о «знаменитом» законе «О молоке и молочных продуктах», который давно надо отменить и который постоянно используется народными депутатами для популистских заявлений, особенно в период предвыборных кампаний. В последнее время в него внесены многие изменения, которые выхолостили и то полезное, что он содержал. Если мы уже ориентируемся на Европу, то следует знать, что в большинстве стран ЕС нет отдельных законов о молоке, так же как и в Украине нет отдельных законов о мясе или об овощах.

Должен сказать, что у нас сейчас нет нормативных документов, гармонизированных с правилами ЕС, где было бы четкое определение сроков для молочных продуктов. Поэтому появились «молокосодержащие продукты», «сырные продукты», «сметанные продукты» и другие. При этом в каждой из существующих сейчас в Украине отраслевых ассоциаций свой подход к этой проблеме. Некоторые объединения отстаивают эти сроки, потому что в их состав входят предприятия, производящие такие продукты. Появление их обусловлено требованиями рынка, и основных причин две. Во-первых, наш обедневший потребитель не может платить высокую цену за натуральный молочный продукт. Во-вторых, мы не можем похвастаться тем, что за годы независимости произошли значительные положительные изменения в производстве молочного сырья. У нас дефицит сырого молока. Именно он провоцирует перерабатывающие предприятия искать выход. В Украине перерабатывается 4 млн. тонн молока в год. В Беларуси перерабатывается 6 млн. тонн. А когда-то Украина перерабатывала 18 млн. тонн в год! И потребление у нас сейчас упало не потому, что люди разлюбили молочные продукты, они их просто не могут покупать по справедливым рыночным ценам. Я говорю именно о справедливых рыночных ценах, потому что сейчас цена на некоторые продукты несправедлива, но она рыночная.

Сегодня многие производители молока хотят иметь такую ​​же цену за него, как в Европе, но при этом не понимают, что его методы расчета себестоимости субъективные.

Если сделать перерасчет себестоимости по тем значениям двух базовых показателей (белок и жир), которые для этого используются в Европе, то получится, что у нас молоко дороже, чем там. А если так, то наши молочные продукты не могут конкурировать с произведенными в ЕС. Говорить о серьезном экспорт в ЕС можно только тогда, когда будем иметь такую ​​существенное конкурентное преимущество, как низкая себестоимость производства молока.

Имеют ли производитель и переработчик поддержку государства? Не имеют. Даже те меры, которые государство ранее принимало (например, предоставляло средства производителям, которые поставляли молоко для производства продуктов детского питания), отменены. Были попытки поддержки отрасли путем снятия излишков молока в весенне-летний период — через закупку сливочного масла. Можно вспомнить спецрежим, который существовал по дотациям на молоко. Он также не был действенный, так же, как и другие мероприятия. Поэтому и производители, и переработчики выживали самостоятельно. Даже декларируемые программы по компенсации кредитных ставок, при условии инвестиций в развития или проведения инновационных мероприятий как на фермах, так и в перерабатывающей отрасли, — даже это не дало результата, потому что вокруг выделенных средств было очень много коррупции. Поэтому все эти государственные меры никак не повлияли на развитие отрасли и можно сказать, что даже не за 10, а за все 25 последних лет, при всех разговорах о поддержке животноводства, никакой поддержки, которая изменила к лучшему состояние отрасли со стороны государства не было.

Я не тешу себя надеждой, что в ближайшее время в этом направлении будет сделано какие-то реальные шаги. Мало того, что все программные мероприятия, о которых я уже упомянул, были безрезультатными, так даже шаги, сделанные нашими государственными деятелями при вступлении в ВТО, ограничили возможности прямой поддержки сельхозпредприятий. Даже Россия, когда вступала в ВТО, выторговывала себе выгодные условия. Мы же сдавали все, лишь бы быть приняты во Всемирную торговую организацию. Поэтому у нас сейчас существуют определенные ограничения по прямой поддержке сельхозпроизводителей.

А молочная отрасль могла бы стать локомотивом развития не только сельского хозяйства, но и многих других отраслей экономики, ведь корова — это молоко и продукты из него, сырье для кожно-галантерейной промышленности, это развитие производства комбикормов. Это также оживление строительной отрасли, потому что нужны фермы, это развитие науки и образования, потому что отрасль нуждается в специалистах. В конце концов — это налоги в местный бюджет. Я вспоминаю обо всем этом, потому что вокруг коровы существует много возможностей, которые только надо уметь использовать.

— Какова ситуация с подготовкой специалистов молочной отрасли?

— К сожалению, потеряны школы, научные и образовательные, которые у нас существовали для подготовки специалистов молочной отрасли. У нас их готовили два вуза — Одесская национальная академия пищевой промышленности и Национальный университет пищевых технологий. Поскольку я сам преподавал, мне горько говорить о том, каким мощным был ранее состав преподавателей и каким он стал теперь.

На Белоцерковском молочном комбинате внедрена система управления предприятием (ИСУП) на базе международных стандартов ISO22000:2005 и ISO9001:2008.

Может, прозвучит нескромно, но сейчас не вижу среди отраслевых научных и педагогов других ярких личностей, кроме моего брата, Александра Чагаровского. Я говорю это не потому, что он мой брат, а потому, что именно его заслугой является внедрение в украинскую молокопереработку современных промышленных технологий, касающихся длительного срока хранения молочных продуктов, современных технологий в сыроварении и другое. Только у него вышла монография о фальсификации молочного сырья, важную проблему отрасли. Считаю, никто не сделал больше для украинской молочной отрасли с точки зрения формирования нового мировоззрения у наших молочных технологов и у производственников, так как семинары, которые Александр регулярно проводит, которые позволяют восполнить те пробелы, которые остаются у специалистов после получения общего профессионального образования. Он сделал очень много для развития украинских молочных компаний. Если бы не его деятельность, то у нас здесь работали бы только мультинациональные компании. Кроме научного подхода и глубоких знаний, у него есть ощущение рынка, а это то, чему нельзя научить, — оно либо есть, либо его нет.

— Ваш взгляд на взаимоотношения производителей молока и переработчиков.

— Это очень сложный вопрос. Особенно когда речь идет о взаимоотношениях в условиях сырьевого дефицита.

У производителей несколько лет назад появилась организация, Ассоциация производителей молока, которую возглавляет Андрей Дикун. Надо отдать ему должное: он объединил производителей в мощную лоббистскую организацию, было очень непросто. Снимаю шляпу перед его энергией и целеустремленностью.

Но, должен сказать, АПМ как организация смотрит только на один шаг вперед, а не на три-четыре, позволяющие видеть, что дальше происходит с сырьем после его производства. В АПМ сейчас ограничиваются первым шагом — заботятся о производстве хорошего молока и получения достойной, справедливой цены за него.

А здесь между производителями и переработчиками всегда конфликт. Цена молока может быть рыночная, но несправедлива. Я это, как переработчик, признаю. Но это не желание переработчика — давать именно такую ​​цену. Переработчик работает в условиях рынка, он сотрудничает с торговлей и потребителями и его закупочная цена формируется именно потребителем.

Пока со стороны АПМ идет попытка формирования цены производителями молока. Как по мне, было бы справедливо, если бы появились долгосрочные, хотя бы летние, соглашения о поставках сырья. Тогда переработчикам было бы легче прогнозировать годовой бюджет, рассчитывать себестоимость и резервы. Мое мнение — что в рамках соглашения следует установить определенный коридор цен, в котором может меняться цена сырья на внутреннем рынке.

Возьмем, например, весенний период, март — начало апреля, когда начинается увеличение производства молока. Оно происходит, в основном, в хозяйствах населения. Сельхозпредприятия теперь планируют производство и у них сезонная разница небольшая, ± 10%. Но общее увеличение производства есть, и оно влияет на общую рыночную цену: весной начинается откат цен (это продолжается где-то до сентября), а с сентября идет повышение цен производителями. Идут два процесса взаимного шантажа, и как раз в ходе этого шантажа и вырисовывается цена. Еще раз подчеркиваю: она несправедлива, но она рыночная. А для того, чтобы рыночная цена стала справедливой, надо, чтобы наш потребитель имел достаточную покупательную способность и мог покупать по этой справедливой цене молочные продукты.

— Что вы думаете о возможности вертикальной интеграции в молочной отрасли Украины?

— В мире большинство (70%) молочного сырья перерабатывается кооперативами. Это кооперативы США, Новой Зеландии и Европы, такие как Arla Foods, FrieslandCampina, Fonterra и другие. В Польше 90% перерабатывающих предприятий является кооперативами, в которые входят также и производители молока. Все мировые молочные кооперативы — успешные предприятия. К сожалению, в Украине подобных объединений нет, у нас в молочной отрасли вообще нет вертикальной интеграции.

Правда, можно найти примеры, когда собственник перерабатывающего предприятия и хозяйства по производству молока. Но это хозяйство может сдавать молоко совсем другому, не «родственному», перерабатывающему предприятию и получать там рыночную цену. Минусы необеспеченности сырьем можно видеть на примере неудачной, на мой взгляд, покупки компанией «Милкиленд» перерабатывающего предприятия в Польше. Купленное предприятие не находилось в кооперативе, то есть оно не было обеспечено сырьем. Поэтому позиция польских молочных кооперативов, с которыми можно было говорить о поставках сырья, была такой: «Мы дадим туда столько молока, сколько захотим».

В Украине нет такого предприятия, которое бы полностью перерабатывало сырье от собственного поставщика. Хотя есть сельхозпредприятия, которые производят достаточное количество молока, чтобы полностью обеспечивать сырьем какого-то переработчика. Это, например, «Астарта», которая производит 300 тонн в сутки, «Укрлендфарминг» — почти 200 тонн, Украинская молочная компания (УМК), успешный пример развития, «выдает» 100 тонн в сутки. Это отдельные островки. И некоторые из таких компаний задумываются над тем, чтобы иметь собственную переработку. Единственное, что, на мой взгляд, их сейчас сдерживает, — кризисная ситуация и отсутствие доступа к финансовым рынкам. Если бы они имели доступ к дешевым «длинным» кредитам, то уже сейчас говорили бы или о строительстве новых предприятий, или о покупке или модернизации существующих.

Но вместе с тем я думаю, что в будущем в Украине появятся вертикально интегрированные молочные предприятия. Я также думаю, что будут попытки объединения нескольких крупных молочных хозяйств для совместного строительства или покупки своего собственного перерабатывающего предприятия. Знаю, что такие попытки делаются, и единственное, что здесь мешает, — условия кризисного периода.

Для потребительского рынка в случае появления таких вертикальных объединений ничего не изменится. Потребитель так же будет покупать молочные продукты, какой бы завод их не производил. Изменения, а именно негативные, состоятся в перерабатывающей отрасли. В первую очередь они коснутся тех предприятий, которые не развиваются. Выживут те, что будут создавать продукты с уникальными конкурентными преимуществами. Будущее — за теми, кто обладает знаниями.

Почему идея иметь собственную переработку появилась у производителей? Потому что они уже имеют опыт современного производства молока, обладают технологиями, они уже смотрят немного вперед. То есть, если раньше они ограничивались интересами производства, то теперь смотрят на рынок в целом. Теперь, вслед за первым шагом, они сделают второй — смотреть, где же прибавочная стоимость? Не та, которую можно получить, поднимая цену на сырье, потому что это нельзя делать бесконечно, а та, которую можно забрать у переработчиков, самостоятельно производя молочные продукты.

То, как у нас происходила приватизация перерабатывающих предприятий (а происходила она «диким» способом — кто смог, тот и схватил), является причиной того, что у нас до сих пор нет цивилизованного кооперативного молочного производства и есть разделенность производителей и переработчиков. Опять приведу пример Польши, где приватизация состоялась совсем по-другому. Там все шло целенаправленно, по государственной программе, путем создания кооперативов.

— Каковы перспективы украинской молочной отрасли?

— Сначала о перспективах на ближайший год. Хочу надеяться, что 2017-й — это как раз тот год, когда у нас уменьшится спад объемов производства. Для того, чтобы в последующие три-четыре года начался рост, нужна сначала какая-то стабилизация. У нас увеличивается доля производства молока в сельхозпредприятиях и снижается производство в хозяйствах населения. Эта тенденция будет продолжаться, и это хорошо.

Будущее украинской молочной отрасли — это развитие индустрии производства молока. И вот здесь как раз государству следовало бы поддержать сельхозпроизводителей, так можем прийти к такой ситуации, которая уже была в 2012—2013 годах, когда мы должны были импортировать молочное сырье. Мы завозили молочный жир (из Новой Зеландии и Польши), мы завозили сухое молоко. Если не оказать поддержку сельхозпроизводителям, то через два-три года молочная отрасль страны может превратиться из експорто- на импортоориентированную. Вероятность этого достаточно велика. Я так считаю потому, что общая ситуация в экономике тяжелая. Те 1−2 процента роста, о которых сегодня говорят, — это цифры, которыми можно манипулировать. Вот когда происходит рост на 7−8 процентов, то таким цифрам уже можно верить, там трудно что-то «подкрутить». А сейчас… Хочу подчеркнуть, что я говорю только о молочной отрасли, где я лично никакого роста не чувствую. Возможно, цифры роста экономики на 1−2 процента обусловленные ростом в каких-то других областях, об этом мне трудно говорить.

Но наш потребитель богаче не стал даже эти 1−2 процента, он продолжает беднеть. Девальвация гривны продолжается. Поэтому я и говорю, что производителям и переработчикам нужно находить пути решения отраслевых проблем, иначе начнем завозить из Польши и Беларуси молочное сырье.

— Если бы вы были в руководстве Министерства аграрной политики, то что бы вы сделали в первую очередь для развития молочной отрасли? Чего бы вы ни делали с тех мер, которые были приняты министерством в предыдущие годы?

— Никогда не стремился работать в министерстве, хотя предложения мне делали не раз. Как-то я даже согласился, но затем назначение не состоялось, и я был счастлив, что произошло именно так. В тех условиях, что тогда были, я не смог бы работать, потому что пришлось бы менять свои жизненные ценности и взгляды, к чему я не был готов.

Вместе с тем, по моему мнению, для того, чтобы работать в Министерстве аграрной политики, недостаточно только знания английского языка. Для того, чтобы возглавлять такой важный сектор экономики Украины, как аграрный, надо быть лидером отрасли и пройти определенные ступени профессионального роста. Такой путь дает понимание бизнес-процессов, понимание того, чем «дышит» каждый уровень производства.

Татьяна Антоненко